Erroll Garner - The Best of Erroll Garner (LP)

Однажды вечером в Нью-Йорке Эррол Гарнер вернулся к своей после прослушивания концерта Эмиля Гилельса, классического пианиста. Он заварил себе чаю, возможно, зажег сигарету, сел за пианино и просто начал играть по памяти значимые части концерта. Эррол Гарнер никогда не учился читать ноты. С академической точки зрения, он был музыкально неграмотным. Гарнер научился играть «на слух», 
просто запоминая ноту за нотой почти любую музыку, которая попадала к нему. Он перерабатывал ее в себе, усваивал, а затем без труда, даже вслепую, находил нужные ноты в нужных местах на клавиатуре. Эррол Гарнер доказал, что можно быть феноменальным музыкантом, играя с грацией и элегантностью, недоступной многим «обученным» музыкантам, несмотря на очевидные недостатки в теоретической подготовке. 
Эти недостатки означали, что ему отказывали в приеме в союз музыкантов Питтсбурга, вплоть до 1956 года, когда ему было предоставлено почетное членство. Как это часто бывает: теория сама по себе, практика сама по себе. 
На сцене Гарнер был вызовом для музыкантов, которым повезло/не повезло аккомпанировать ему. Они не могли позволить себе даже минутного отвлечения или отдыха. Скромному пианисту приходилось сидеть на телефонных справочниках, чтобы дотянуться до клавиш. Чаще всего он пользовался телефонными справочниками, хотя довольствовался и произведениями мировой литературы. Он напоминал ребенка, играющего с любимой игрушкой - ему даже не надо было смотреть под пальцы, такой взгляд ничего бы не дал. Гарнер не знал, какая клавиша означает какой звук, да и не интересовался такими знаниями - его интуиция, его врожденный гений позволяли ему свободно блуждать по инструменту, не делая ни одной ошибки. Он сидел, улыбаясь, над своими книгами и просто вытряхивал из рукава новые идеи.  Довольный, он напевал себе мелодии, которые выигрывал руками.  Все происходило естественно и непринужденно. Отсутствие образования часто является отсутствием ограничений в образовании; Эррол был неструктурированным, растрепанным; он постоянно переходил от нежных баллад к свингу, би-бопу, классической музыке и импровизации. Он просто не поддавался реформам; другие музыканты ненавидели играть с ним и одновременно тянулись к нему.  Один вечер аккомпанирования Гарнеру - это как пять лет в лучшем музыкальном университете мира.  Ускоренный курс во всем. Эррол начал играть, когда ему исполнилось три года. Именно тогда он впервые заинтересовался извлечением звуков из инструмента. В семь лет он уже играл для радиостанции в Питтсбурге. В 14 лет попал в группу саксофониста Лероя Брауна. В 1944 году он переехал в Нью-Йорк, где в течение двух лет играл в трио Слэма Стюарта, а в 1947 году получил возможность аккомпанировать Чарли Паркеру во время записи его знаменитого «Cool Blues». Хотя Гарнер был скорее свинговым, чем бопинговым пианистом, его интеллект и способность адаптироваться к любой музыке означали, что он без проблем находил свой путь и в неструктурированных фразах Паркера. К тому времени он уже был полноценным пианистом; из всей этой стилистической мешанины 
ему удалось выделить свой собственный уникальный стиль, балансирующий на грани свинга и би-бопа. Гарнер был открыт к изменениям и предложениям; он охотно прислушивался ко всему, что происходило вокруг него, а происходило многое. Нью-Йорк в конце 1940-х был периодом бури и натиска в истории джаза. К тому времени, когда Эррол играл с Паркером, он уже был настоящим гигантом, даже если не осознавал этого и не обращал внимания на то, что о нем говорил мир. А мир был потрясен восторгом. Даже великий Фридрих Гульд был ослеплен им. Именно слушать и изучать его музыку он поощрял свою юную ученицу Марту Аргерих. Гарнер смог зайти в студию без конкретных планов и записать три альбома за один день, и все с первой попытки.Он играл, пока не упал, каждый день, вплоть до 1975 года, когда врачи посоветовали ему резко сбавить темп.Он умер в 1977 году, получив двухлетнюю музыкальную пенсию.